«Когда у нас нет заказа, под ударом свыше миллиона человек»

В середине апреля крупные промышленные предприятия в России вернулись к работе после двух недель простоя, в том числе Горьковский автозавод (ГАЗ). Чтобы обезопасить сотрудников, ГАЗ внедрил серьезные меры на производстве, инвестировав в защиту от распространения инфекции свыше миллиарда рублей. Как предприятие борется с двойным кризисом и как эпидемия влияет на всю цепочку смежников ГАЗа, рассказал председатель рабочих советов «Группы ГАЗ» Евгений Морозов.

— ГАЗ начал работать с середины апреля и почти сразу перешел на четырехдневку. Объявили, что в июне введут простой, а рабочих отправят в корпоративный отпуск. Эпидемия сильно повлияла на экономику завода?

— У нас двойная эпидемия. У ГАЗа проблемы начались не в марте 2020-го, когда в стране распространился коронавирус, а в апреле 2018-го, когда завод попал под санкции США. Начались перебои с поставками комплектующих из-за рубежа, встали многие проекты, пошли финансовые потери, компания была вынуждена брать многомиллиардные кредиты, чтобы не останавливать завод. Теперь мы бьемся в двойном кольце — и с теми, кто за океаном, и с последствиями вируса.

Во время эпидемии объемы производства упали на 70%, на июнь есть заказ пока только на три дня работы. Сейчас почти не работает малый и средний бизнес, а это наши основные заказчики. У них нет доходов, им не на что покупать новую технику, и их потери не дадут им быстро восстановиться после снятия карантина. Пока можем надеяться только на госзаказы.

— Они есть?

— Пока бьемся в одиночку. Недавно мы узнали, что в правительстве обсуждали антикризисные меры поддержки автопрома. Надеемся, что их примут как можно быстрее и что они дойдут до ГАЗа.

Ведь мы даем работу огромной цепочке в отрасли. Представьте: одно рабочее место на ГАЗе создает свыше 10 мест в смежных отраслях. У нас в Нижегородской области, в Арзамасе, работает предприятие общества слепых. Это НПО «Автопровод», они производят для нас жгуты. На их производствах трудится около тысячи человек, и половина — инвалиды по зрению или по общим заболеваниям. А мы обеспечиваем более 90% загрузки их мощностей. И таких предприятий тысячи по России. Работает ГАЗ — живет страна. Встанет ГАЗ — встанут и наши смежники. Сейчас, когда у нас нет заказа, в отрасли под ударом почти полмиллиона человек. А вместе с семьями — больше миллиона.

— Увольнения у вас не начались?

— ГАЗ бьется до последнего, чтобы сохранить людей. Нечем платить зарплату — руководство берет кредиты и платит. Нельзя выгнать всех на улицу, а потом набрать новых. У нас работают специалисты высочайшей квалификации, их учат годами. Готовим их начиная со студенческой скамьи. Ведем кафедры в Нижегородском техническом университете, работаем с институтом имени Баумана, создали инженерную базу в Сколково для работы с молодежью. И по рабочим профессиям идет огромная подготовка с подшефными училищами на базе нашего корпоративного университета. Если мы потеряем кадры, от российского автопрома ничего не останется. Производственную, инженерную школу уже не восстановишь.

— Рабочие ощутили на себе кризис?

— Конечно. И мы опасаемся, что ситуация будет тяжелее, чем предыдущие кризисы. Мы переживали разные времена. Я вернулся из армии в 1991 году — был ГКЧП, кризис тогда ударил по заводу. И конвейеры у нас останавливались, и людям было нечего есть. Были кризисы и 1998-го, и 2008 года. Но сейчас мы держим двойной удар. Завод выжат американскими санкциями, подушки безопасности, на которой мы сможем продержаться, уже нет.

Никто не знает, что будет завтра. Сейчас в быту каждый экономит, как может. Знаю и по себе, и по многим знакомым. Хорошо, например, у меня нет ипотеки. Но многие сейчас закредитованы-перекредитованы. И это не только ипотеки, а обычные потребительские кредиты. Банки продолжают давить, выжимают последние соки. Банки должны открыть глаза. И президент обращался к ним, чтобы они внимательно относились к ситуации каждого человека. У нас нет сокращений, но на многих предприятиях люди остаются без зарплаты и работы. Откуда им взять деньги на выплаты?

— Чтобы поддержать экономику, системообразующим предприятиям, таким как ГАЗ, разрешили работать. Но тут возникает другая проблема: как в разгар эпидемии не допустить заражения людей на заводе?

— Сейчас много рассказывают про сильную советскую эпидемиологическую систему, ее подходы. Исходя из этого очевидно, что главный заслон в любой эпидемии — тотальная дезинфекция. У нас на заводе сейчас стерильнее и безопаснее, чем в магазине, куда люди каждый день ходят за продуктами. У нас не просто трут все поверхности — после каждой смены специальными распылителями обрабатываются большие площади: все рабочие места, конвейеры, кузова, комплектующие. А заводскую территорию на улице опрыскивают с машин. На ГАЗе обрабатывается территория до 600 га!

Я уже не говорю про маски, антисептики для рук, приборы для обеззараживания воздуха — их мы начали закупать еще до введения карантина в стране. Маски даем не только работникам, но и в больницы, интернаты, реабилитационные центры — 500 тыс. масок выделили из закупленных заводом. Закупаем аппараты ИВЛ для больниц. Мы понимаем, что сейчас все друг друга должны поддерживать. А ГАЗ всегда был и остается не только основой экономики, промышленным форпостом нашей страны, но и основой социального благополучия тысяч людей. В общей сложности на борьбу с коронавирусом завод отдал больше миллиарда рублей.

— Серьезная цифра, особенно во время кризиса. А если брать нематериальные меры, например соблюдение дистанции. Как удалось организовать это в цехах?

— Вы правы, выстроить дистанцию между операторами на движущемся конвейере крайне сложно. Пришла на помощь наша уникальная производственная система. Специалисты перебалансировали рабочие места, распределили поставку деталей так, чтобы их касался только один оператор. Где невозможно разнести подальше рабочие операции, поставили защитную пленку. Было проанализировано свыше 400 типов рабочих операций, и в каждой отрабатывались свои решения.

— Несмотря на серьезную подготовку, на ГАЗе в первый день работы после простоя возникли очереди на проходных.

— Эпидемия — экстремальная ситуация, и непредвиденные обстоятельства неизбежны. Главное при возникновении проблемы — как можно быстрее устранить последствия. Наши службы моментально перераспределили потоки в проходных, увеличили их пропускную способность, изменили график измерения температуры. Уже на следующий день всё было идеально.

Важно понимать, что система защиты — не одноразовое мероприятие. Это постоянная ежедневная отработка всех процессов. Мы проанализировали все этапы и выстроили защиту буквально на каждом шагу — от доставки людей на корпоративных автобусах на завод до перестроения всей работы заводских столовых. Чтобы система работала, заводские службы ежедневно ее контролируют и смотрят, что можно улучшить.

ГАЗ смог внедрить серьезные меры благодаря тому, что у нас сильные службы по производственной системе, охране труда, проводилась большая аналитическая работа.

Теперь к нам обращаются за помощью поставщики и другие предприятия, чтобы изучить опыт и выстроить у себя. Чтобы им помочь, мы организовали на заводе центр обучения работе в эпидемиологических условиях. Создаем методические материалы, в которых аккумулируем наши наработки. Чтобы вести обучение бесконтактно, используем опыт нашего корпоративного университета, в котором за много лет отработано обучение по системе вебинаров.

Как видите, ГАЗ высокотехнологичен во многих областях, сознает ответственность перед обществом и мгновенно реагирует на меняющуюся ситуацию. Например, наши инженеры всего за две недели создали прототипы автобусов, приспособленные для работы в условиях пандемии, — с антибактериальными поручнями, обеззараживающими приборами в салоне и бесконтактной системой запроса остановки. Это даст дополнительную защиту от вируса и любых бактерий для пассажиров. У ГАЗа есть серьезные наработки, кадры, современные технологии, инженерные компетенции. Это всё нельзя потерять. Поэтому мы и ожидаем от государства реальной поддержки в этот трудный период, чтобы сохранить наш автопром, предприятия и тысячи заводов в цепочке смежников.